А ты любишь пошутить, Жизнь. Шалунья.

Проснулся сегодня от звонка в дверь. Нехотя отправился открывать.

На пороге стоял он. Я хотел закрыть дверь, но не успел. Он будто почувствовал мое желание и быстро проскользнул в квартиру. В его глазах плескалась насмешка, а губы растянулись в довольной гримасе. Маленький придурок, как и они. Мне не хотелось с ним церемониться. Бросил в его довольную харю: «Чего тебе надо, Никола?». Ох, как он ненавидит, когда я так сокращаю его имя. 

Усмешка тут же исчезла, на ее место пришло бешенство. Он хотел сказать что-то, но я повернулся к нему спиной и отправился в ванную, кинув ему, чтобы он ставил чайник и помыл посуду. Умываясь, я долго слышал его бухтение и звон посуды.

Глупый младший братик. Каким бы он не хотел казаться пафосным, все-таки остается безобиднным, хотя козел еще тот. Родители его балуют. Они выполняют любой его каприз. А ему… Ему просто охота посидеть с ними и поболтать по душам. Он возненавидел меня, когда я оставил их квартиру. Я был единственным человеком, понимавшим его. Никогда его не жалел, не давал поблажки, заставлял учиться.

Родители запретили ему со мной общаться. И его приход крайне меня удивил.

Войдя на кухню, я увидел две чашки кофе. Коля стоял спиной к входу, смотрел в окно, курил. Когда он обернулся, я увидел любимую улыбку. Да. Я люблю его настоящую улыбку от души. Когда он так улыбается, его глаза начинают светиться внутренним светом. Я не понимал его радости. А он, видимо, не хотел давать мне грустить.

Мы пили кофе. Мы смеялись. Не ожидал, что он так повзрослел. Стал разумнее, что ли… Сказал, что сбежал от родителей. Сказал, что слышал о вчерашнем разговоре. Хочет мне помочь. Мы составили письмо, отправили в газету, друзьям родителей, им самим. Коля смеялся, как ребенок. Давно я не видел его. Давно я не слышал его смеха, наполненного счастьем.

Ему пришлось уехать, но на днях вновь приедет.

Во всем этом мне чувствуется подвох. Не может так быть. Не может.